Боже, сохрани школу
от преподавания религии

«Дан приказ...»
Ровно месяц назад, 13 августа 2003 года, в истории отечественного образования произошло эпохальное нормативно-правовое событие: «Российская газета» опубликовала зарегистрированный неделей раньше в Минюсте РФ приказ Министерства образования Российской Федерации от 1 июля 2003 г. № 2833 «О предоставлении государственными и муниципальными образовательными учреждениями религиозным организациям возможности обучать детей религии вне рамок образовательных программ».
Исключительно замечательный в своем роде документ!
Начать с названия. Вчитайтесь в него внимательно и попробуйте осилить несколько вопросов на понимание.
Первый: кто кому что предоставляет? Ответ на вопрос «кто?» вроде бы ясен: это государственные и муниципальные образовательные учреждения, то есть учреждения всех уровней образования от детского сада до университета, за исключением негосударственных (в т.ч., разумеется, и религиозных). Давайте, исключительно для облегчения терминологического бремени, объединим все эти учреждения под словом «школа» (тем более что есть устоявшиеся выражения «профессиональная школа» и «высшая школа»). Итак, на вопрос «кто предоставляет?» правильный ответ – «школа».
Второй вопрос: «кому?». Ответ на него тоже ясен: в приказе прямо сказано – «религиозным организациям». Чудесно. Значит, школы должны что-то предоставить религиозным организациям. Очень любопытно: что именно?
А это уже третий вопрос. На засыпку. Оказывается, школы должны предоставить религиозным организациям возможность обучать детей религии. Но разве у религиозных организаций до сих пор такой возможности не было? Или школа, конституционно отделенная от церкви, каким-то непостижимым образом узурпировала это их право? Или в федеральное Министерство образования поступила коллективная челобитная от руководителей всех российских конфессий с просьбой разрешить их подведомственным учреждениям обучать детей религии, поскольку без этого разрешения у них с этим делом что-то не клеится? Да нет, о таком обращении вроде бы не было слышно.
Впрочем, в названии приказа есть еще четыре слова, которые, может быть, помогут нам понять его смысл. Эти четыре слова – «вне рамок образовательной программы». Увы, но они ровно ничего не проясняют. Ведь очевидно, что любая религиозная организация, ведущая обучение детей религии, имеет собственные образовательные программы и, надо думать, вполне может сама решить, что ей делать «вне их рамок». И уж в любом случае никакого соизволения на этот счет со стороны Минобразования России ей и в голову не придет просить.
Остается единственная трактовка названия рассматриваемого документа: министерство приказывает государственной светской школе заняться вместе с религиозными организациями обучением детей религии. Но поскольку это и конституционно исключено, невинность соблюдена при помощи фигового листка с надписью «вне рамок образовательных программ». (Что скрыто под этим фиговым листком, разглядим чуть позже.)

Подмена
Так что же должна сделать школа вне собственных рамок (поскольку она как раз и есть, по определению, учреждение, реализующее некую образовательную программу)?
Поиск ответа на этот вопрос в приказе – самое изысканное наслаждение, какое может доставить себе любитель бюрократической казуистики.
Читаем его первый пункт: «Администрациям государственных и муниципальных образовательных учреждений при предоставлении религиозным организациям возможности обучать детей религии вне рамок образовательных программ учитывать следующее...»
Остановимся и сравним этот фрагмент с названием приказа. Чувствуете подмену? В названии приказа стоит «о предоставлении возможности» – какой именно, должно быть раскрыто в самом приказе. Ан нет. Первый пункт приказа не только не раскрывает содержание этой «возможности», а упоминает ее совершенно вскользь, как нечто очевидное, общеизвестное и само собою разумеющееся: «при предоставлении возможности... учитывать следующее». Но согласитесь, что «учитывание» – никак не ОСНОВНОЕ действие. Пожелание учесть, принять к сведению, иметь в виду – не повод издавать приказ, регистрируемый в Минюсте и публикуемый в правительственной газете. Приказ, ключевым словом которого является «учитывать», а двумя строчками ниже – «рекомендуется», выглядит по меньшей мере странно.
Так что же приказывается учитывать школьным администрациям, когда они предоставляют религиозным организациям возможность обучать детей религии? И вот только тут, в п. 1.1., впервые вещи (правда, с большой неохотой) начинают называться своими именами: «Обучение религиозными организациями детей религии В ГОСУДАРСТВЕННЫХ И МУНИЦИПАЛЬНЫХ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ УЧРЕЖДЕНИЯХ...» Так вот где собака зарыта! Минобразования России распахивает перед религиозными организациями двери государственных светских школ для обучения детей религии!
Между тем пятый пункт первой статьи Закона «Об образовании» однозначно устанавливает, что в государственных образовательных учреждениях «...деятельность религиозных движений и организаций (объединений) не допускается». И если кто-то возразит, что обучение религии не есть деятельность, позвольте с ним не согласиться. Эта статья, как можно видеть, фактически сводит весь приказ на нет. Но его авторам так хочется пустить религию в школу, что они придумывают тот самый фиговый листок – «вне рамок образовательных программ» в надежде, что он надежно прикроет причинное место.
Но безуспешно прикрывая одно место, они оголяют другое.
Во-первых, введение оговорки «вне рамок образовательных программ» означает, что наша школа сохраняет теперь свое «школьное качество» в течение того времени суток, когда она реализует образовательные программы в рамках государственного образовательного стандарта. В остальное время суток школы нет, а есть просто здание, с которого забыли снять школьную вывеску. Ибо, если школа все-таки остается школой круглые сутки, она, как свидетельствует процитированная статья Закона «Об образовании», не имеет никакого права предоставлять кому-либо «возможность обучать детей религии» в своих стенах – будь то в рамках или вне рамок образовательных программ.
Во-вторых, – и здесь надо быть особенно внимательными! – когда во внеурочное время в школе занимаются спортивные секции, идут родительские собрания или, не дай Бог, собирается окрестная шпана под предлогом проведения «дискотеки», – кто несет ответственность за происходящее? Правильно, администрация школы и персонально ее директор. А кто будет нести ответственность за то, что школе, в нарушение Конституции Российской Федерации и Закона «Об образовании», пусть и «вне рамок образовательных программ», осуществляется обучение религии? Министр?

Тень унтер-офицерской вдовы
Отнюдь нет. В том же п. 1.1. нашего приказа прямо говорится, что просьбу об организации в школе обучения религии учащиеся или родители должны оформлять «В ВИДЕ ПИСЬМЕННОГО ЗАЯВЛЕНИЯ НА ИМЯ АДМИНИСТРАЦИИ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ». И уже лично директор школы, по собственной инициативе, должен договориться с «религиозной организацией», которая, может быть, снизойдет к его ничтожеству и зажжет во вверенном ему учреждении свет ИСТИННОГО знания. (Можно даже предложить называть школу в первом случае учреждением образования, а во втором – учреждением просвещения; можно провести и историческую аналогию: на уроках в школе царствует светская земщина, после них религиозная опричнина.)
Любопытно в связи с этим перечитать самый первый пассаж преамбулы к приказу, излагающий побудительный мотив его авторов: «В целях обеспечения соблюдения норм международных актов о правах человека о необходимости содействия государства религиозным объединениям в реализации ими общественно значимых культурно-просветительских программ и мероприятий...» Видимо, Минобразования России сочло, что обучение религии – это «общественно значимая культурно-просветительская программа» и что лучшим видом государственного «содействия религиозным объединениям» как раз и будет насаждение этой программы в школах страны.
Итак, получается, что государственная (то есть отделенная от церкви) система образования в лице своего отраслевого министерства совершенно добровольно, в обход (чтобы избежать грубого слова «нарушение») действующего законодательства фактически узаконила введение В СТЕНАХ СВЕТСКОЙ ШКОЛЫ светско-религиозного двоемыслия, фактически ПРИКАЗАВ открыть в ней филиал воскресной школы. При этом особо обращает на себя внимание то обстоятельство, что такое решение было принято министерством В ИНИЦИАТИВНОМ ПОРЯДКЕ, – никакая конфессия не жаловалась ему на нехватку учебных площадей, на невозможность рассадить по скамьям толпы рвущихся к религиозному знанию детей школьного возраста. А если бы и пожаловалось, разве нужно было вменять организацию обучения религии РУКОВОДИТЕЛЯМ СВЕТСКИХ ШКОЛ, делать их посредниками, фактически заложниками обучения религии их учеников? Не логичнее было бы подписать серию межведомственных соглашений с головными органами десятка-другого российских конфессий об открытии в школьных зданиях филиалов соответствующих воскресных школ? Не напоминает ли вам это гоголевскую притчу об унтер-офицерской вдове, которая сама себя высекла?
А так – не ровен час то же министерство начнет посылать своих инспекторов с проверкой выполнения собственного приказа: как идет, господа директора, обучение религии в руководимых вами учреждениях? Каков процент качества веры у выпускников? Каков процент поступления в профильные учебные заведения?
И кто теперь сможет утверждать, что у нас школа действительно отделена от церкви? Де-юре – пока еще да, но де-факто – с 13 августа текущего года уже нет. И будет ли прав ученик, который скажет: «Ну, я пошел в школу на «Закон Божий»? Или он должен будет выразиться более корректно: «Ну, я пошел в здание школы, где на правах бесплатной аренды религиозная община ведет занятия по «Закону Божию» (либо по изучению Корана, Торы, «Бхагавадгиты», Книги перемен – в зависимости от обстоятельств)?

«Тайный демон» Минобразования
Складывается впечатление, что у Минобразования России есть какой-то, выражаясь словами Валерия Брюсова, «тайный демон», который, с одной стороны, подбивает его выпускать документы вроде скандально известного письма от 22 октября прошлого года (о курсе «Православной культуры») или нашего нынешнего «героя» – первоиюльского приказа, а с другой – принимать на ту же тему вполне разумные решения, например объявлять открытый конкурс на разработку учебного пособия для школьного факультативного курса «Религии России» (хотя правильнее все-таки было бы сказать «Религии народов России»).
Никто не спорит: роль религий и религиозного сознания в истории людей и в истории культуры огромна. Подлинно образованный человек отличается от солженицынского «образованца» именно мощностью и творческим потенциалом этого культурного слоя. Поэтому понимание религий как попыток, которые в течение всей своей истории предпринимало человечество в поисках ответа на «вечные вопросы», – необходимое условие духовно-нравственного очеловечивания человека. Но одно дело – взыскать истины, зная, что ее – абсолютной – нет и не может быть В ПРИНЦИПЕ (это внеконфессиональный, светский разум), и совсем другое – считать себя обретшим ИСТИННОЕ знание и сделаться его адептом, признав все другие «знания» ложными (это религиозный разум).
И когда светское образование начинает вживаться в роль религиозного, так и просится с языка: «Чудны дела твои, Господи!».

Владимир БАЦЫН,
обозреватель «УШ»