Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Управление школой»Содержание №4/2005

Будни директора

«Самое интересное – познание нового»

Школа еще возводилась, а Вера Петровна ТРИФОНОВА уже знала как минимум две существенные вещи. Во-первых, ей быть здесь директором. Во-вторых, придется очень нелегко. И не только потому, что опыт руководства школой лишь предстояло приобрести. Стоило оглядеться вокруг, чтобы стоящие поблизости общежития тракторного завода красноречиво рассказали о ее будущих учениках: рассчитывать только на высокообразованные семьи не приходилось…
…Девятнадцать лет спустя средняя общеобразовательная школа № 25 в городе Владимире почти наполовину состоит из детей, ежедневно добирающихся сюда из других микрорайонов и области. Школе по праву принадлежит слава учебного заведения, вселяющего надежду в отстающих учеников.

«Мы не хуже вас!»

– Вера Петровна, вы возглавляете «школу адаптивного типа». По какому принципу она функционирует?

– Набирая первоклассников, мы можем однозначно выделить только детей с высоким уровнем развития. Они отличаются хорошей мыслительной активностью, глубиной и гибкостью ума. Им предлагается учеба в классе повышенного уровня обучения.

А ко второму классу уже возможно определить и две другие категории учеников.

Одни дети, чье умственное развитие соответствует их возрасту, идут учиться в классы возрастной нормы.

Другие (естественно, с собственного согласия и согласия родителей) – в классы компенсирующего обучения, или, как мы их чаще называем, классы повышенного педагогического внимания. В них учатся дети с выраженными недостатками внимания, эмоционально-волевой регуляции, самоконтроля, низким уровнем учебной мотивации, общей познавательной пассивностью, а также недоразвитием отдельных психических процессов – восприятия, памяти, мышления, недостатками речи.

– Кто формирует классы повышенного педагогического внимания?

– Дети обследуются всесторонне. У нас в школе работают педиатр, логопед, психологи. Кстати, врач-педиатр – заместитель директора.

Хочу подчеркнуть, что это классы не для детей с отставанием в умственном развитием, зафиксированном определенным диагнозом. Мы отбираем деточек, которые при особом к ним внимании смогут компенсировать недостаток данных.

Такие классы сохраняются вплоть до старшей школы. И в любой момент, как только ребенок «выравнивается», то есть корректировка завершена, мы переводим его в класс возрастной нормы. Возможен и обратный процесс: в классе возрастной нормы могут появиться дети, нуждающиеся в устранении пробелов в знаниях, восстановлении интереса к интеллектуальной деятельности. Тогда у родителей есть возможность перевести ребенка в класс повышенного педагогического внимания. Другими словами, границы между классами разных типов оказываются относительными благодаря гибкой структуре, разработанной в школе.

Впоследствии в аттестате никакого упоминания, какой тип обучения был у ученика, нет.

– Потребность родителей помочь своим детям понятна. Но есть ли желание переходить в класс повышенного педагогического внимания у школьников?

– Это класс не для изгоев! И так его воспринимают и дети, и учителя, и родители. Многие не хотят уходить оттуда. Там созданы комфортные условия.

Например, низкая наполняемость. Это же большая разница, когда в классе не тридцать человек, а двенадцать. Каждый ребенок на уроке будет обязательно иметь контакт с учителем. Будь такой ученик в классе возрастной нормы, он был бы отправлен «на галерку» – за последнюю парту, где мог затеряться.

Также эти дети входят в группу продленного дня, где оздоравливаются в нашем медицинском центре по тем позициям, которые требуют корректировки.

Начиная с 5-го года обучения, в этих классах работают так называемые освобожденные классные воспитатели. Они как мамочки! То есть это не обычный классный руководитель, для которого плюс к урокам идет дополнительная нагрузка. В функ¬ции воспитателя входит координация семейного и школьного воспитания. В поле его зрения ученики, родители и учителя. С детьми освобожденный классный воспитатель проводит по шесть часов в день. Он приходит во время уроков и остается после них. То есть работает по аналогии с классными дамами из гимназий прошлого.

В классах повышенного педагогического внимания неуспевающих нет – результаты хорошие у всех.

– Эти результаты считаются хорошими именно для таких учеников или они действительно высокие?

– Для ответа приведу несколько примеров. В школе готовилась новогодняя театральная постановка. Шестиклас¬сница Оля из класса повышенного педагогического внимания, которая когда-то на уроке литературы не могла выучить наизусть стихотворение «Белеет парус одинокий…», на празднике со сцены читала огромный текст. Она была царицей на сцене! И ее одноклассники тоже были раскрепощены. Они победили: получили первое место, завоевали награду, о них выпустили газету. И таким образом каждый класс повышенного педагогического внимания время от времени ставится в ситуацию успеха. Детей это окрыляет. Они имеют полное право спросить: «Разве вы можете сказать, что мы хуже вас?»

В начальной школе мы сделали художественную студию, где «перемешивали» детей из классов разных типов. Рисованием, лепкой и рукоделием приходили заниматься все, кто интересовался этими видами искусства. Но поскольку освобожденный классный воспитатель, как и в случае с театральной постановкой, готовил детей из классов повышенного педагогического внимания тщательнее, у них было больше времени на подготовку, что-то выносилось на домашнее задание, то их достижения и здесь оказались заметнее, чем у остальных.

– Интересно, случалось ли, что ребята из таких классов попадали в классы повышенной обучаемости?

– Случай был, но один-единственный.

– Вера Петровна, ваша школа не сразу стала работать по системе классов разного типа. Расскажите, пожалуйста, о сложностях перехода…

– Систему мы ввели давно – пятнадцать лет назад. До этого года три готовились к ней. Хотели, чтобы все нам стало ясно, боялись наломать дров.

В период подготовки мы изучили всю литературу, которая только существовала, – и нашу, и зарубежную. Я съездила в школы с такой системой – к директорам Гельбуху в Киев и Ямбургу в Москву.

Далее провели большую обучающую работу с педколлективом. У нас был научный руководитель Александр Васильевич Гаврилин – доктор педагогических наук, академик Российской академии образования.

Неоднократно встречались с родителями и на их суд выносили то, что сами нарабатывали. Это происходило на общешкольных собраниях, на собраниях классов-параллелей; собирали отдельных родителей, если у них были вопросы.

В отработке системы большую роль сыграла внеклассная работа. В меро¬приятиях, проводимых в школе, принимали участие все дети.

Кстати, мы – школьная администрация – пошли работать учителями в первые созданные классы повышенного педагогического внимания, чтобы видеть изнутри, что там и как. Я преподавала литературу и русский язык. Взяла этот класс «с нуля» и выпустила его. То есть все «плюсы» и издержки я видела и сразу же корректировала ситуацию. Мы очень внимательно смотрели!

«Подвижные» профили

– В своей школе вы обеспечиваете каждому ребенку право на развитие, образование, здоровый образ жизни. При подобном трепетном отношении к ученикам вас как директора наверняка волнует и их адаптация к жизни после школы?

– Конечно, мы все болеем за наших ребят. Поэтому к организации предпрофильной, профильной подготовки, секциям и кружкам подходим основательно. На последнем конкурсе «Лучшие школы России» мы вы¬ступали в номинации «Школа профессиональной карьеры», где оценивалось, насколько хорошо школа готовит детей к выбору будущей профессии, как им удается адаптироваться и т. д.

– Как эта система выглядит в школе № 25?

– До 8-го класса дети могут пробовать себя в различных сферах приложения своих талантов и интересов – в кружках, секциях, на факультативах. На 8-й и 9-й классы они должны выбрать направление предпрофильного обучения. Мы предлагаем естественно-научное, физико-математическое, инженерно-техническое и гуманитарное. И подкрепляем эту углубленную подготовку спецкурсами, то есть дополнительными образовательными услугами во внеурочное время. Спецкурсы, как и элективные курсы, позволяют школьникам попробовать себя в разных областях. Проучился полгода по одному направлению, понял, что это не мое, – перехожу на другое. За два года дети выбирают профильный класс.

– Получается, что принцип гибкости, присущий адаптивной школе, вы перенесли и на профилизацию: школьники вновь имеют возможность выбора?

– Да. Мы хотим, чтобы дети выбрали оптимальный для себя вариант.

– А как обстоит дело непосредственно с профильной подготовкой?

– В этом году профили предложены такие: медицинский, архитектурный, социально-экономический, юридический и несколько других.

– Что значит «в этом году»?

– Это означает, что профили у нас «подвижные», а не утвержденные раз и навсегда. Мы соотносимся, с одной стороны, с требованиями родителей и детей, с другой – с запросами города.

К примеру, мы вводили кадетский профиль. Но кадеты стали не востребованы, и мы отказались от этого направления. Разумеется, ребят доучили, результаты были замечательные. И те дети, которые хотели посвятить себя армии, это сделали.

На следующий учебный год мы расширим сеть существующих сегодня профилей.

– Сколько человек должны подать заявку на профиль, чтобы вы организовали его?

– По архитектурному направлению достаточно оказалось заявок от шести человек. На кафедре архитектуры технического университета нас предупредили, что это «штучная» профессия и от массовости нужно отказаться. Поэтому мы берем группу из шести учеников и объединяем ее при изучении общеобразовательных предметов с другим профилем, а на предмете «Технология» они обучаются архитектуре.

– Вам хватает для профильного обучения собственных учителей?

– Нет. У нас договоры с местными, владимирскими вузами. В школе много привлеченных преподавателей. Это высочайший уровень преподавания. А Нижегородская медицинская академия приезжает к нам дважды в год с выездной сессией, и дети на неделю погружаются в лекции. И когда выпускники поступают в вузы, говорят, что им учиться намного легче, чем, допустим, детям из общеобразовательных классов других школ, потому что у наших ребят есть навык записывать лекции, они знают особенности семинарских занятий и отчасти погружены в учебный курс.

Дополнительные кадры ищет директор. Помогает мне решать эти вопросы внутришкольный научно-методический совет, куда входят руководители школьных методических объединений и заместитель директора по научно-методической работе.

Нагрузка – в радость

– Вера Петровна, вы с первых лет руководства осуществляете достаточно крупные эксперименты, о которых только что рассказали. Где вы накопили такой хороший опыт управления школой?

– До того как прийти в школу № 25, я не имела ни опыта директорской работы, ни опыта завуча. Я была инспектором районо и учителем в 33-й школе. Отработала в школе четыре года, выпустила один класс. Мы с моими учениками до сих пор крепко дружим. Вот вчера приходили трое выпускников того класса...

Вообще школе № 25 исполнилось пятьдесят лет. Но она находилась в другом здании. Потом тракторный завод построил школу в своем микрорайоне, и ей присвоили опять же № 25. Учителя перешли прежним коллективом, традиции сохранились, поэтому мы отмечаем пятидесятилетие, хотя нашему пребыванию в этом здании девятнадцать лет. И эти девятнадцать лет я с первого дня здесь директором.

– В школу пришел сложившийся коллектив учителей. Вы не чувствовали себя чужой среди них?

– Они пришли и стали ядром, потому что это были люди с опытом. Я и учителя, пришедшие из других школ, к ним прислушивались. А поработав вместе, постепенно выработали наши новые правила.

Сейчас у нас большая школа: 49 классов, более 1200 учеников. Состоялось 15 выпусков, 109 ребят получили медали. С 91-го года мы областная экспериментальная площадка по созданию системы адаптивного типа. Также наша школа – городская экспериментальная площадка по отработке системы содержания образования. И с этого года на базе нашего реабилитационного центра действует областная площадка по здоровьесберегающим технологиям.

– У вас три эксперимента! Зачем вам такая нагрузка?

– За работу по адаптивной системе нас заставила взяться жизнь: семьи, проживающие рядом со школой, имели очень разный социальный уровень. Когда речь зашла об организации экспериментальной площадки, мы не отказались – коллектив у нас хороший, кадры крепкие.

Эксперимент по здоровьесбережению нам тоже интересен. Я считаю, что только здоровый ребенок может учиться так, как это необходимо.

Площадку по отработке содержания образования мы, если честно, развернули не по своей воле. Но теперь не жалеем. Мое глубокое убеждение таково: самая интересная деятельность – это познание нового. Школе нельзя ограничиваться старым багажом. Как растению нужна подкормка, так необходима она и учебному заведению в виде новых знаний. Это стимулирует творчество учителей и делает школу перспективной.

Беседовала
Инна АЛЕЙНИКОВА

Рейтинг@Mail.ru